Мои демоны меня берегут... (с)
Cладкая, томная нега спокойствия и грусти. Её накрывало этой волной с головой, иногда давая сделать глоток и вновь погружая на дно. Чашка чая с коричной палочкой в озябших руках, плед на замерзших плечах. Подоконник и темнота кухни. Из пепельницы на девушку, чуть мигая, смотрит зажженная сигарета, дым от которой рисует в воздухе виртуозные па и.. музыка, музыка в душе, что расползается в голове, словно паутина за старинным комодом."Обернуться бы лентой в чужих волосах, мы с тобою уже и не ведаем страх..." Прикрывая глаза, уставшие от монитора компьютера, чуть съехав по стене, мимолетным движением подтянула чулки повыше и делая глубокий вздох, точно перед погружением. Из окна на кухню нагло пробивается свет рядом стоящего фонаря. Если чуть приоткрыть глаза... вот так... то кажется, будто туман стелется в воздухе пуховым платком. А если открыть совсем? Асфальт отражает низкое небо. Низкое, но такое безразмерно-бесконечное, хоть и сжатое крышами домов, горизонтом, деревьями. Деревья.. рябина цветет. Это очень красиво, когда появляются целые букетики белоснежных маленьких цветов. Сейчас они осыпаются вниз, точно мелкий снег, не взирая на холод. Переведи взгляд чуть выше и видишь как небольшой участок между домами заняла трава. Здесь она яркая, сочная, набухшая. Точно такая, как в её снах. К хмурому небу тянутся солнышки-одуванчики, словно соревнуясь с белыми паутинкообразными цветами на длинных стеблях. А дождь все-равно идет. Мелкий, ласковый. Он тарабанит по крыше, подоконнику, земле... Он словно пытается достучаться " Тук-тук, откройте, я войду". Но ему не открывают. Ещё бы, кто любит незнакомых дождиков? А вот кто с ними знаком, смело шагает, подставив лицо поцелуям пресных капель. Глоток чая. Терпкий вкус, смешиваясь с нотками корицы и сладостью, проскальзывает в желудок, по пути грея тело и, кажется, пытаясь попутно согреть и душу. Допив чай, она поставила чашку на стол и открыла окно. Дождь стал целовать лицо, шею, руки... Разведя руки в стороны, закрыв глаза, девушка шагнула вперед. Все закружилось внизу, завертелось цветным вихрем. Плед превратился в крылья, покрытые ярко-синими перьями. Она стала птицей, свободной и вольной. Теперь впереди ждал лишь горизонт и небо, такое бесконечное, такое ласковое, такое родное и такое преданное лишь одной ей....